Баронет Эрн-Лисский перевел дыхание и замолчал.

Арчи тоже молчал, пораженный тем, как властно прошлое вламывается в его жизнь.

Потом медленно взял чашечку с кофе, зачем-то заглянул в нее и поставил на стол.

— А что потом? — отрешенно спросил он.

— Потом мы ушли через тоннели, — таким же бесцветным голосом ответил баронет. — А отец остался — он был одним из пятисот ветеранов, которые оставались на заставе последними…

— Поэтому-то вместо гвардейского полка, в который вас с радостью бы приняли, вы выбрали школу магии? — спросил Арчи.

— Да, — кивнул баронет. — Титул и поместье достались старшему брату. Мне была одна дорога — в шестой драгунский, в котором служил отец. Но… Но я поехал в иртинский храм, посоветовался с настоятелем. Не так-то просто поменять судьбу. И он сказал… он сказал: «Прошлое живо, пока его помнят, и никто не исчезает, пока живы ученики учеников. Упрямец Титус собирался вернуться. Может быть, ты сделаешь именно то, что он хотел».

Арчи еще немного помолчал и вдруг неожиданно для самого себя твердо произнес:

— Да.

— Что — да? — не понял баронет.

— Да, я буду вашим учителем. Чему смогу — тому научу. И будем учиться вместе у… у всех подряд.

И улыбнувшись, добавил:

— Только не надо, когда мы вдвоем, звать меня так официально — господином магмейстером. Меня зовут Арчи. А тебя?

— Михэдор… Мих…

Стук в наступившей тишине прозвучал особенно громко. И почти сразу дверь распахнулась. Увидев гостя, бесцеремонно влетевшая в комнату Ланя резко остановилась:

— Ой! Арчи! Я не знала, что ты не один!

— Что, служанки не донесли? — сыронизировал молодой маг. — Вот если бы я девицу привел, то тебе бы сразу доложили.

— Не, не до того было. И вообще…

Ланя покрутила головой, почесала в затылке и уже официальным тоном продолжила:

— Матушка Трой попросила отнести тебе письма. Минуту назад заходил посыльный из почтовой конторы. Прибыла карета с севера. Если захочешь ответить, то назад карета пойдет послезавтра.

Арчи кивнул, взял пакеты и собрался уже их вскрыть, но не способная долго оставаться серьезной Ланя отвлекла его:

— А гостя ты не представишь?

— Прости, — виновато ответил маг. — Рад вас познакомить. Это — Михэдор Эрн-Лисский. Баронет и студент в моей группе. А это — Ланя Брис с кафедры иллюзий. А вообще она из Гунора.

Баронет поклонился, девушка присела в шутливом реверансе. Арчи взглянул на них и невольно рассмеялся:

— А вы, друзья, знаете, что вы похожи как брат и сестра?

Действительно, оба — высокие, худощавые, рыжие и конопатые, у обоих упрямые кудри торчат во все стороны, словно поднятые ветром.

— Не может быть! — воскликнула Ланя. — Я что, тоже такая?

— Какая?

— Ну…

Девушка критически осмотрела оробевшего вдруг баронета и выпалила:

— А вообще-то очень даже ничего! И еще говорят, что все рыжие — потомки Ярри, старшенького братца Тима Пресветлого. Вот!

И, расхохотавшись, девушка выскочила в коридор.

— Что это она? — удивленно спросил Михэдор.

— А, не обращай внимания! — махнул рукой Арчи. — Но, по-моему, ты ей понравился.

— Ну, не знаю, — пожал плечами баронет. — По-моему, не очень. Но я не хочу больше занимать время. Письма… я понимаю — мне тоже мама пишет почти каждую седьмицу. Я пошел, хорошо?

Как только баронет ушел, Арчи с нетерпением схватил со стола пакеты.

Одно письмо — от Генрики эт-Лидрерри. Как всегда, коротко и без лишних подробностей. Названная сестра заразилась от старого Мора почти параноидальной осторожностью. Ничего, что могло бы дать врагам хоть какую-то полезную информацию, она не писала, а когда нужно было что-то срочно сообщить, вплетала в словесную вязь многозначные выражения на языке та-ла.

Вот и сейчас. Генрика сообщала, что Эльрик Мор-младший жив и здоров, сильно вырос за последние полгода. Стал настоящим эн-ва-льк.

«Эн» — воин. «Ва-льк» — скачущий в битву. Принятое в древних балладах выражение. Чаще всего используется для наименования юного влюбленного героя. «Воин, скачущий в битву, увидел прекрасную деву, спрыгнул с коня, преклонил колена: «Кто ты, звезда или солнце?» В общем, красавчик. Не зря кружевной воротник портные называют «энвалькой». Пятнадцатилетний парень из ребенка постепенно превращается в юного красавчика. Ничего удивительного — все мальчики растут и мужают. Так поймет слова Генрики каждый, кто пусть даже знает язык та-ла, но не знает, о чем разговаривали Арчи с Генрикой полгода назад.

Но перед буквой «л» Генрика поставила малозаметную запятую. Для того, чтобы понять ее значение, нужно очень хорошо знать древний язык. Так та-ла сокращали букву «у». Если торопились, или если в стихах оказывался лишним слог… «У-льк» — «уже скачущий в битву».

И Арчи стали понятны следующие строчки письма: Генрика надеется к Тимовым дням быть в Келе и обнять названного братишку. Просит подыскать ей подходящую съемную квартиру и узнать, сколько зарабатывают преподаватели древних языков и истории.

Арчи хмыкнул: «Вот хитрая лиса, эта Генрика!»

Для любого постороннего письмо не значит ничего. Если не задуматься, почему девица, пять лет прослужившая домашним учителем у юного герцога Мора, вдруг бросает насиженное место и отправляется искать счастья в столицу. И если не знать, что Генрика после смерти отца получает королевскую пенсию, достаточную, чтобы не только не работать, но и снять целый дом в Келе, и жить безбедно в свое удовольствие.

Молодой маг нахмурился, вспоминая события пятилетней давности.

Благодаря усилиям монахов Будилиона и тому, что Эльрика-младшего приняла «сфера огня» — амулет истинных владык Мора, — Совет вождей кланов признал право на герцогскую корону единственного выжившего из внуков Золотого Дракона. Но ситуация оставалась довольно сложной. Не всем нравилось, что земля Мор сама выбирает себе хозяина, не очень-то считаясь с людским мнением. Единственный из оставшихся в живых (по крайней мере, официально) Драконов по-прежнему был в опасности. По приказу опекунского совета десятилетнего герцога увезли в фамильный замок — Драконье гнездо (замок Мор), — только что освобожденный от проклятия Крома.

Монахи Будилиона порекомендовали на роль воспитательницы мальчишки дочь одного из самых известных в королевстве некромантов. Генрика учила Драконенка древним языкам и одновременно охраняла замок от попыток тварей Тьмы вернуть себе потерянное. Впрочем, Тьма не решалась соваться туда, где обитает некромант с сущностью древнего снек-ла, жуткого существа, одного из тех жутких существ, перед которыми трепетали даже боги. Люди видели в Генрике всего лишь красивую и серьезную девушку, увлеченную науками. Твари Тьмы трепетали перед безжалостным древним убийцей, имевшим общую с Генрикой душу. Так что большая угроза исходила от людей. Но они если и пытались, то вряд ли могли что-то сделать против железного голема, в которого вселилась душа старого герцога Мора.

И вот теперь Генрика оказывается без работы. Это может значить лишь одно: Эльрик, которому уже исполнилось пятнадцать, отправился в Сунлан. Разговор о том, что парню пора выбирать судьбу, шел еще полгода назад, когда Арчи заезжал в Драконье гнездо попрощаться с названной сестрой.

И вот слова — «уже скачущий в битву».

Принц Эдо давно предупрежден — в Сунлане юный герцог будет представляться другим клановым именем. И будет всего лишь одним из порученцев вождя. Безвестность и сила «сферы огня» оградят Эльрика от неприятностей. Те, кто хотел бы извести род драконов, вряд ли поймут, что юный горец, пригретый принцем Эдо, мало уступает своему патрону по древности и знатности рода. А от случайной стрелы истинные владыки не погибают.

«Значит, надо ждать сестричку к середине зимы», — радостно подумал Арчи.

Отложив письмо от Генрики, он взялся за второй пакет, гораздо более пухлый. Старый Пит эт-Баради писал пространно и витиевато, пересказывал все большие и мелкие события, произошедшие в монашеской общине при храме Нана-Милостивца в Будилионе: